Два собственника недостроенных домов на дачных участках в Солнечногорском районе Московской области, Павел Новосельцев и Диденко, получили от АО «Транснефть – Верхняя Волга» предписание снести в течение 14 дней постройки на своих участках.
Официальное обследование с участием администрации Солнечногорского района показало, что недостроенный кирпичный дом (возведен под крышу, окон нет) Новосельцева и фундамент под дом Диденко находятся на расстоянии 46 метров от оси крайней трубы Московского кольцевого нефтепродуктопровода (МКНПП), то есть в зоне минимально допустимых расстояний, которая составляет в данном случае 100 метров, где запрещено строительство капитальных сооружений.
МКНПП был построен в 1981 году, по его трем трубам в год перекачивается более миллиона тонн авиационного керосина в московские аэропорты, а также автомобильный бензин и дизельное топливо. Трубы проложены на глубине нескольких метров, так что на поверхности не осталось следов от работ, произведенных тридцать пять лет назад. На всех служебных картах и схемах, имеющихся в государственных организациях и органах власти, трасса продуктопровода отмечена, а вот в земельном кадастре сведения об охранных зонах отсутствуют. Например, право собственности на участок Павла Новосельцева зарегистрировано в ноябре 2014 года, а в графе «ограничение (обременение) права» стоит «не зарегистрировано».
Ситуация складывается парадоксальная: по закону об охранных зонах магистральных трубопроводов постройки в охранных зонах категорически запрещены, а в соответствии с п. 17 ст. 51 Градостроительного кодекса Новосельцу и Диденко не требовалось получать разрешение на строительство домов на своих участках, поэтому в районном отделе МВД и прокуратуре района не нашли оснований для реагирования.
Подобных историй тысячи и в Московской области, и в других регионах России. Местные власти, обладающие информацией о трассах магистральных трубопроводов и обязанные по закону о местном самоуправлении следить за использование земельных участков на своих территориях, полностью устранились от контроля. Им это выгодно, ведь земельные участка под строительство нередко продают аффилированные с ними фирмы. В Перми, например, фирма «Уралагро» продавала людям участки земли под строительство, сознательно игнорируя запрет на застройку, который был указан в первоначальных документах на землю. А чиновники согласованно семь лет отказывались вносить охранные зоны в земельных кадастр.
Администрация Раменского района Подмосковья согласовала план коттеджного поселка «Раменье», хотя МНПП проходит прямо по центру поселка – над трубой с бензином располагаются 14 участков, которые свободно можно купить для строительства постоянного жилья. Более того, в районе выделена земля для жилой застройки для многодетных семей. В охранную зону попадают 16 участков, из них некоторые находятся на расстоянии менее 50 метров от трубопровода. В опасной близости от труб с бензином и керосином в Подмосковье построены жилые дома, дачи, производственно-торговые объекты. «Транснефть» несколько лет требует от властей области навести порядок в использовании земли, но ситуация продолжает только ухудшаться, рядом с трубами появляются все новые строения.
Кто же будет крайним, когда фонтан у жилого дома или строительного рынка забьет фонтан горящего топлива, приведя к многочисленным жертвам и огромному ущербу? Нефтяникам в тюрьму идти не хочется, так что другого выхода, кроме как требовать сноса строений добровольно, а потом через суд, у них нет.
Собственникам домов в данной ситуации логично договориться с владельцами трубопроводов и подавать регрессные иски к тем госструктурам, которые обязаны были предупредить их о невозможности строительства, но не сделали этого. Если сохранить дома невозможно, а это никак невозможно, то следует добиваться хотя бы денег, потраченных на строительство и снос. Увы, пока повсеместно владельцы предназначенных к сносу домов выбирают другой путь − они протестуют против сноса и обвиняют нефтяников и газовиков, не желая понимать, что размеры охранных зон устанавливает государство, его орган − Ростехнадзор. Так что все акции протеста следует обращать опять же к чиновникам, ибо конечный вопрос всегда один − кто будет отвечать за обгоревшие трупы в случае аварии.
